«Экстремалки приходят сами»

 

 

Место действия – Горная Шория, Поднебесные Зубья.

Горная Шория, чтоб вы знали, - несуществующее географическое понятие. Эти горы, расположенные в Кемеровской области и частично в Хакассии, называются «Кузнецкий Алатау», и шорцев там не больше, чем кого-либо еще. А «Поднебесные Зубья» – это перевод названия  красивейшего хребта Тегир – Тыз, с высшей точкой всего района – Большим Зубом (2054м). И это – самые доступные по цене горы.

 

Время действия – второй день похода.

Считая от Новосибирска, это – четвертый. Ночь на поезде до Новокузнецка, день в Новокузнецке в ожидании поезда на Абакан, ночевка на крошечной станции Лужба, а собственно поход начался вчера с утра переправой через р.Томь.

 

Действующие лица – группа школьников, усиленная взрослым и ослабленная ребенком, под моим (надеюсь, чутким) руководством.

 

***

 

Я не прыгаю в водопад, не кувыркаюсь на лыжах, не лезу в одиночку на вершины. Я просто веду по гористой тайге 9 «гавриков» от 14 до 15 лет (т.е. – еще без царя в голове, но уже с самомнением) и 24 часа в сутки несу за них полную, в том числе – уголовную, ответственность. Попробуйте – мало не покажется! Похоже на капитана подлодки в автономном плавании, только зарплата поменьше: ни командировочных, ни сверхурочных, ни полевых, а только по 7 часов в день по ставке педагога  (вы слезу пролили?). По договоренности дорогу и питание мне оплачивают участники, но не более того. Я считаю (и видела такие примеры): где начинается коммерция, там дети моментально становятся лишними.

Хочется замолвить слово «о бедном туризме». Детский туризм  сейчас очень бедный. К нам, в бесплатные кружки,  приходят в основном те, кому платные не по карману. А любая поездка стоит немалых денег, как ни экономь. Есть такая статья бюджета – «Летний отдых учащихся», но за  последние 8 лет я из нее для походов со школьниками не потратила ни рубля. Видимо, эта реальность не объективная, а субъективная: существует не для конкретных детей.

Мы все время крутимся с ребятами в городе и около: овраг у Пединститута – Горская – Биатлон – разъезд Иня –р.Издревая (предел дальности). Но хоть раз в год надо оправдать свое название и показать, ради какой, собственно, цели я твержу им о снаряжении и маршруте, походном режиме и технике безопасности, зачем заставляю зубрить узлы и ориентироваться с картой и компасом в городском парке.  Поэтому в июне наступает время выманивания денег у родителей – занятие, отнимающее больше сил и нервов, чем вся остальная подготовка, тоже нелегкая.

Надо не только продумать маршрут  похода, но и оформить немалое количество документов. А еще уточнить расписание поездов и купить билеты. А потом рассчитать до граммов и закупить на все человеко-дни продукты, не только обеспечивающие полноценное и калорийное питание, но и минимальные по весу и цене. А также объехать полгорода и собрать со всех знакомых снаряжение: палатки, тенты, котлы, рюкзаки, коврики. И т.п.

Как же я благодарна тем родителям, которые просто дают ребенку деньги на поход! Иногда чересчур благодарна: беру даже тех ребят, которым в старые времена просто отказала бы.

Да вот один такой сидит, непривычно тихий (после того, как в болото по пояс провалился), назову его А. Он ловок, смел, инициативен, только все эти качества совершенно перпендикулярны любым указаниям руководителя. А рядом – Б., в течение года родители не пускали его даже за город, а в конце вдруг отправили в категорийный поход (в наказание, что ли?), сидит бедолага на новехоньком кое-как уложенном рюкзаке, ноги по колено в грязи, а в глазах – недоумение и тоска по компьютеру. А вот его друг В. – наоборот: хотя подготовлен лучше всех, вынослив, проверен в «Осеннем марафоне», мог бы и не пойти из-за денег. Только по этой причине остались в городе двое неплохих парней и девушка. Но скорее всего, вся группа им завидует, сидя сейчас  и здесь: в 6 вечера на раскисшей от дождя тропе, идущей вдоль берега реки Малый Казыр («малый» он - по сравнению с «большим», а так – нешуточная река, шумит, как товарный поезд). Вчера мы изнывали от жары, в обед загорали и купались, а сегодня дождь идет регулярно, как рейсовые автобусы. Удивительно, но тайга в дождливую погоду кажется еще красивее: облака ползают по крутым склонам, подчеркивая их высоту, на елях и пихтах каждая хвоинка украшена прозрачной каплей воды, зелень выглядит еще более сочной, на ее фоне, как фонарики, горят непривычно крупные цветы: малиновый марьин корень, золотая володушка, голубой водосбор и особенно - огоньки. Глянешь вверх – проглядывают бело-голубые Зубья, глянешь вниз – среди валунов несется река, сверкая снежной пеной. Но ребят эта краса уже не радует. Они устали: позади - плоский заболоченный перевал Шорский (полно мошки и клещей), спуск по крутому и красивому ручью Куприяновскому, а впереди - эта нескончаемая таежная тропа, которая скачет то круто вверх, то круто вниз, то идет по болоту (не трясина, но местами глубоко), то ныряет под воду (сколько было бродов, никто уже не помнит).

 Да еще этот приют не дает им покоя! Так и стоит перед глазами большой симпатичный бревенчатый дом, под навесом которого мы обедали и пережидали грозу. Хозяин приюта Миша Шевалье - колоритная личность, прекрасный человек, знакомый мне еще с 1991 года, - предлагал остаться на ночлег, все равно, мол, не успеете засветло до Высокогорного. Но у нас отдых в приюте с баней запланирован на конец похода, а сегодня на него нет ни времени, ни денег.

 Впрочем, не так уж все раскисли: даже провалившись в болоте, не плачут, а шутят, да и темп держат неплохой. Вон как легко по моей команде поднимаются девушки, хотя одна из них – первый раз под рюкзаком. Но не поэтому ей всегда подают и снимают его: сверху привязана гитара, которая, как поется,  «в походе – рай, как родник посреди пустыни». Правда, песенки все какие-то жалобные, а в каждом красивом месте она серьезно уговаривает остановиться и пожить до конца похода.

 Но я-то знаю, что самые красивые места – впереди!

 Мы так-таки не дошли в тот день до ручья Высокогорного. Этот Миша Шевалье никогда не ошибается. Сказал в прошлом году, что погода будет жаркая – мы чуть не умерли в последний день. В этом году не обещал ясную погоду – ее и не было. Почти.

 

***

Время действия – день четвертый.

Те же и там же, но слегка продвинувшись.

 

Сегодня мы делаем выход вверх в цирк ручья Высокогорного, где предполагаем подняться на Большой Зуб, с возвращением на стоянку. Это восхождение - «изюминка» всего маршрута, то чего ребята с нетерпением ждали все предыдущие дни. Ждали и боялись, что погода не позволит, но нам повезло: с утра ясно и солнечно. Не смотря на овладевшую всеми «зубную лихорадку», выйти рано никак не можем. Сборы превращаются в замечательное цирковое представление, когда участники обзаводятся альпенштоками (палками покрепче с заостренным концом). Мои парни носятся туда-сюда мимо вполне подходящей березовой поросли, приглядываясь к самым большим деревьям, а впереди, конечно, размахивает топором участник А.. Солнце поднимается, уже становится жарко. С ностальгической грустью вспоминаю июльский поход 1991 года: и группа собиралась быстрее, и погода была лучше, и на гребень мы тогда поднялись по сухому скально-осыпному склону. Тем временем мимо бодро проходит группа  школьников из Советского района: пошли на перевал Малого Зуба, куда мы собираемся завтра. Приятно встретить земляков, но стыдно за нашу несобранность. Наконец, взяв все нужное в дорогу, включая свитера и лыжные шапочки, покидаем лагерь. Идем резво, ощущая непривычную легкость, останавливаемся, чтобы поснимать исключительные виды. Неширокая долина  радует глаз разнообразием живописных скал, цветов, водопадов.

Сюда можно приехать с хорошей камерой, щелкать все подряд, а потом с каждого кадра печатать календари  с видами Швейцарии. Никто не отличит.

Всего за полчаса мы доходим до весны среди лета: в окружении буйной зелени лежит островок снега, под лучами солнца он тает, и на влажной земле по его краям цветут настоящие подснежники. Начинаются крики восторга, катание с горки, игра в снежки, позирование на фоне. От этих увлекательных занятий ребята отрываются с трудом. Вскоре доходим до необычной скалы, она нависает над склоном гигантским козырьком, под которым вполне можно жить нам всем. Напротив нее левее одноименной вершины виден перевал Малого Зуба. Здесь осматриваем переправу на левый берег – наш завтрашний путь на перевал.

Кто, интересно, придумал, что Высокогорный – это «ручей»? Это примерно река Иня, вставшая на дыбы и стиснутая с боков, хотя намного короче.

Глубина по пояс, а это для перехода горной речки – предел, так как поток такой мощный, что даже с натянутой веревкой будет нелегко, а уж вымокнем все по грудь, а кое-кто - и по шею. Можно надеяться, что рано утром, когда таянье снега меньше, вода спадет. Хорошо, что есть еще один взрослый (к тому же – высокий и сильный мужчина),  избавляющий меня от разведки самых глубоких бродов.

Торная тропа идет только до огромного многоступенчатого водопада, популярного экскурсионного объекта. Переправа здесь очень непростая, папа с ребенком мудро остаются, а остальные переходят, проявляя чудеса ловкости.  Выше водопада тропа местами слабо заметна, но все-таки есть, а 11 лет назад ее как таковой здесь не было. Меняется рельеф долины: крутые «взлеты» чередуются с пологими террасами, ручей то растекается озером на ровном месте, то снова превращается в ревущую пену. Для нас, жителей равнины, движение по вертикали непривычно, тем более -  подъем на километр. На каждом привале замечаем набор высоты: лес позади уходит все ниже и покрывается голубой дымкой, пейзаж суровеет, воздух остывает.

 На очередной ступени выходим на большой снежник, занимающий почти всю террасу, где прогуливаются примерно человек 30. Гордо шествуем мимо них след в след по снегу и лезем круто вверх по камням, продираясь через заросли рябины и черемухи с едва распустившимися листочками. Потом идем по скалистому берегу совсем рядом с потоком воды, падающим в тоннель, промытый в толще пятиметрового снежного моста. Чем выше, тем больше снега. Еще одна терраса оказывается замшелой тундрой, где вокруг озера растут карликовые ивы и березы. Здесь дует ощутимо прохладный ветерок, но цирк еще не виден. Из-за крутого подъема он открывается как-то внезапно - ослепительно белая чаша с зубчатым скальным краем на фоне синего неба – и дети все разом орут: «Ура!». Здесь настоящая зима, и холод пробирается под теплую одежду. Не замечая этого, все с горящими глазами крутят головами, щелкают фотоаппаратами и бурно выплескивают эмоции: «Ради этого стоило идти в поход!» (ставший счастливым Б.), «Я увидел такое, что мне и не снилось!» (вечно поперечный А.), «А я вам не верила, что в горах так красиво!» (кто-то из девочек), «Это круто!» (все по очереди).

Вершина перед нами, до нее примерно километр по горизонтали и 300 метров по высоте, а кажется еще ближе из-за  прозрачности горного воздуха. И вот я слышу долгожданный вопрос: « А как мы будем подниматься на Большой Зуб?» - «Никак».- Немая сцена.

Я поняла это еще в лесу. Навстречу нам шли трое совершенно измотанных мужиков, и я, поздоровавшись по обычаю тропы, спросила, откуда. Оказалось, с Большого Зуба. Сразу спросила, как сходили, много ли снега. «Очень тяжело, - говорят – вообще  все под снегом, местами есть лед. На спуске  три раза веревку навешивали. До темноты еле успели до самой первой площадки добежать». В голове у меня быстро-быстро прокрутился список того, чего нам не хватает для восхождения в этих условиях: веревок, обвязок, хороших ботинок, ледорубов (а также умения ими пользоваться) и времени. И решение пришло мгновенно. 

Объясняю ребятам, почему для нас сейчас здесь – полный «непроход», напоминаю, что остается вторая попытка: с юга-запада из долины р. Бель-Су. Дольше всех возмущается опять А., призывает к бунту, а сам стоит на снегу в каких-то не кроссовках даже, а скорее – в тапочках. Но я закрываю дискуссию, предложив перекусить и бежать вниз, пока совсем не замерзли, и тропа не намокла.

Горы не любят споров. Из-за хребта выбегают серые очень лохматые тучки, закрывают солнце и стремительно направляются прямо к нам, вроде бы дождь собирается. А как только страсти утихают  и мы поворачиваем вниз, всю облачность  сдувает  в соседнюю долину.

Весь путь до стоянки идем в тепле и по сухой тропе (первый и последний раз в этом походе). До самого отбоя настроение приподнятое, общее мнение: «Мы еще поднимемся на Большой Зуб! Но и так оно того стоило».

Я смотрю на ребят и вижу, как они изменились за сегодня: взгляд стал окрыленным.

 

Утрите слезы! Детский туризм жив.

 

Мы не перешли гребень и не взяли эту вершину, так как ночью пошел дождь, усилив таяние снега, вода к утру поднялась еще на 40 см - и переправа стала невозможной  или, если это слово вам не нравится, – смертельно опасной. Нам уже предстоит не основной, а только запасной маршрут, для экстремальной ситуации. Выждав паузу в дожде, чтобы собрать лагерь, мы двинулись обратно тем же путем, мечтая, чтобы все пройденные нами 9 речек (я их считала), не оказались такими же непроходимыми.

 

***

 

День шестой – последний.

Те же на дороге к ст. Лужба.

 

Вот когда мы побледнели! Вот когда нам  стало не по себе. Не утром на приюте, когда рассвет еле пробился сквозь сплошные тучи, и похолодало градусов до 10, а дрова под навесом оказались в луже. Не на подъеме по Куприяновскому, когда мы почти все время шли прямо по руслу, кроме трех прижимов, где сбивало с ног. Не на спуске с Шорского, когда ноги просто ехали по глине и каждый сел в грязь и не раз. Не тогда. Сидим в обед, супчик поглощаем, наслаждаемся солнышком,  у дождя - тоже перерыв. А снизу поднимается большая группа туристов из Междуреченска (местные). Я первым делом спрашиваю, как бродилось на Амзасе, а они жизнерадостно отвечают, что в брод нельзя: вода по грудь,- пришлось идти в обход по плохой тропе. Тут-то мы и осознали: значит, все пройденное – это «хорошая»?! Кое-кто готов рискнуть попробовать все же вброд, но я знаю точно, что это опять «непроход». И вот, когда до конца пути остается всего 3 км, мы выходим к развилке: направо – река, и на том ее берегу продолжается отличная дорога, а налево – тайга, как в старой песне, «растет под углом 45». Совсем не намного нас обогнавшие москвичи (они у меня утром про электричку спрашивали) уже переходят речку держась за  трос. У самого того берега вода  сбивает с ног девушку и полощет, но, пока руки не разжались, два мужика успевают схватить ее и удержать. Они с трудом выбираются из воды, а мы сворачиваем налево на «очень плохую тропу» и через каких-нибудь 2 часа заканчиваем маршрут в тепле и комфорте приюта.

В горах не надо создавать экстремальных ситуаций. Они приходят сами. Просто надо  всегда быть готовыми.

 

 

Синенькая Вера Андреевна,

руководитель кружка горного туризма «Снежный барс»

 

Статья опубликована в журнале «Ветер» № 4-5, 2002 г.